Писатель взялся за перо и решил написать светлую, оптимистичную сказку с классическими персонажами. Например, с Красной Шапочкой. Вдохновение било ключом, поэтому он начал с места в карьер:
Красная Шапочка шла по лесу и несла пирожки бабушке. Лес не таил в себе никаких загадок. Серый волк давно был убит охотниками, а других опасностей в этом лесу отродясь не было. Поэтому единственная угроза на пути к домику бабушки – скука, от которой вполне реально было скончаться.
Впрочем, это нелегкое испытание Шапочка выдержала с честью и постучала наконец в двери избушки.
- Кто там? – раздался голос изнутри.
“Из собеса, *****!” – язвительно подумала Красная Шапочка и преувеличенно ласково произнесла: “Открывай, бабуля, это я, внучка твоя!”.
Дверь распахнулась, и Шапочка вошла. Бабушка, по старой традиции, начала накрывать на стол, презрительно отбросив принесенные пирожки со словами “Опять какую-то химию принесла, вот я вкусных напекла!”. На столе, впрочем, оказалось не только огромное блюдо с пирогами,но также и множество других яств, как будто в гости пришла целая куча родственников.
Попутно завязывался и привычный разговор.
- Когда ты наконец замуж выйдешь? – спрашивала бабушка.
Шапочка сатанела, но выдавливала из себя что-то банальное про не найденного еще пока единственного и неповторимого, достойного стать мужем и отцом ее детей.
- Доищешься так! Я в твои годы уже вторую дочку родила! – выходила из себя бабушка.
“Ага, и за вторым мужем бегала, за алиментами,” – продолжала Шапочка про себя, но озвучивать свои фразы не решалась.
- А то что мне правнуков увидеть охота – это ее не волнует! Черствая у меня внучка!
“Бля. Лучше б меня волк сожрал,” – безнадежно вздохнула Шапочка.
Нет. Сказка решительно не получалась. Точнее, получалась, но совсем не детская. Надо было попробовать что-то другое.
Елисей наконец добрался до пещеры и увидел стеклянный гроб, в котором спала царевна.
“Какая красавица!” – восхитился Елисей. Посмотрел еще минуту, потом открыл гроб и поцеловал царевну. Та потянулась и открыла глаза:
- Ох и долго я спала…
Взгляд ее упал на Елисея.
- Явился, не запылился! Где шлялся, скотина? Еще и одежда оборванная, опять пил где-то, скотина! И это на тебя я потратила лучшие годы своей…
Договорить царевна не успела. Елисей оглушил ее ударом и заставил откусить еще кусочек отравленного яблока. С нескрываемым удивлением в глазах царевна уснула вновь.
“Нахуй-*****, – сумрачно думал Елисей, заваливая вход в пещеру камнями потяжелее. Пусть спит, всем спокойнее будет”…
Писатель матюгнулся и скомкал лист бумаги. Закурил, подумал… И начал снова:
Иван-Царевич пробирался сквозь темный мрачный лес, сжимая меч, на котором уже засыхала чья-то кровь…
Писатель понял, что сказки сегодня не будет и полез в минибар за коньяком. Этому напитку он и посвятил следующие три часа.
В 7 вечера, когда труженик авторучки и клавиатуры ощущал во всем теле приятную расслабленность, зашуршали замки входной двери. Это с работы вернулась жена. Войдя, она разразилась радостью от встречи с мужем:
- Скотина, я целый день вкалываю на работе, а он тут пишет! Гений непризнанный, ё-моё! Сколько ж можно терпеть такое? Мало того, что не работает, так еще и пьет, гад! В зюзю нажрался!..
“Настроение у нее сегодня плохое, ” – догадался писатель и заснул прямо за столом. Снилось ему, что жанр сказки он перерос, и теперь его призвание – грубый материализм в прозе…
(c)