Второй день читаю - набрызгал в три раза больше анализов.
Все посты автора здесь:
"По просьбам трудящихся.
На поезде по билету народной категории я ехал не из Конотопа в Жмеринку, а из Гуанчжоу в Пекин. Это 22 часа и 6 минут сплошного оргазма.
Я не придираюсь. Я понимаю - некоторые явления в нашей жизни существуют независимо от того, нравятся они мне или не очень. Я склонен находить им объяснения, а ведь понять - это простить.
Например, я понимаю, что в 21м веке, когда каждый занюханный нунминьский хаусхолд имеет телевизор, а в кармане каждого третьего нунминя греется сотовый телефон, тем не менее надо жрать, не закрывая рта.
Я думаю, это вызвано тем, что в процессе жевания, если при этом держать пасть открытой, к пережевываемой пище не прекращается доступ кислорода. Это, должно быть, важно с точки зрения пищеварения - пищевые массы начинают свое превращение в каловые еще в ротовой полости. Так что я умею взирать на прием пищи нунминями без особого эмоционального напряга.
Я также понимаю, зачем надо ковыряться в носу именно в присутствии максимального количества зрителей.
Я склонен объяснить задумчивое растягивание козявок, перемазывание их с пальца на палец и с руки на руку необходимостью помедитировать перед решающим моментом - скатыванием козявки в аккуратную дробинку и отщелкиванием ее в белый свет как в копейку. Это, я думаю, вызвано необходимостью демонстрации потенциальным половым партнерам своих способностей к абстрактному мышлению и охоте. Вроде брачных танцев.
Я также понимаю, как в 21м веке, когда космические корабли бороздят просторы мирового океана, можно усовершенствовать технику пития из горла.
Как они пьют из горла? - они плотно обхватывают горло грыбами и создают в ротовой полости вакуум. Природа не терпит пустоты, поэтому напиток из бутылки поступает в ротовую полость, откуда частично самотеком, частично принудительно следует по пищеводу в желудок. Однако, первым глотком дело не ограничивается, и отсасывание продолжается. Через некоторое время физические способности легких создавать вакуум подходят к пределу, и давление уравнивается. Визуально этот критический момент можно определить по внезапно остановившемуся кадыку и по появлению выражения охуения второй степени в одновременно вылезающих из орбит глазах вакуумосоздающего. После чего легкие сдаются, и бутылка побеждает - все содержимое ротовой полости, не успевшее частично самотеком, частично принудительно проследовать по пищеводу в желудок, поступает обратно в бутылку. Там оно перемешивается с оставшимся в бутылке напитком. На этой стадии, одобрительно глядя на получившуюся смесь, положено передать бутылку следующему в очереди за попить. Вся эта технология служит одной цели - упрощению пищеварения, т.к. компоненты смешиваются и начинают взаимодействовать друг с другом и со слюнями всех участников вакуумосоздавания еще в бутылке.
Я понимаю, зачем надо иметь на груди максимально возможное количество пятен и потеков от еды и питья - это нужно затем, чтобы потенциальный половой партнер впечатлился способностью пятнонесущего/ей добывать пропитание.
Но я чего не понимаю - зачем, ходя в поездной сортир, они не подворачивают низ штанов? Они ж, заразы, из сортиров приходят с штанами, вывалянными в сортирных водах и с соответствующими запахами... Впрочем, то, что я этого не понимаю, наверняка вызвано не отсутствием причины, а моей, надеюсь, временной, неспособностью эту причину найти и сформулировать.
Вагон для народной жесткосидячей категории изготовлен по секретной технологии, предусматривающей наполнение его неограниченным количеством организмов. Дело в том, что кроме категории Ying zuo (жестко сидеть), есть еще категория Wu zuo (без сидеть). Поэтому, хотя число продаваемых на жесткосидячие места билетов ограничено количеством этих самых мест, зато бессидячих билетов можно продать квантум сатис. А как размещаться - организмы разберутся.
Они и разбираются. В моем вагоне организмы валялись на полу как вдоль, так и поперек прохода, причем те, кто валялся поперек, валялись кто способом "засунь под сиденье голову, а ноги выпростай в проход, чтобы за них спотыкались и на них наступали", а кто - и принципиально отличным способом "засунь под сиденье ноги, а голову выложи в проход, чтобы свирепыми взглядами провожать всякого, кто на нее наступит". Смешнее всего было то, что по вагону каждые полчаса проходила вереница торгового люда - кто с горячей едой, кто с напитками и сигаретами. Перед собой торговцы толкают тележки. Это выглядит так: с порога вагона доносится предупредительный вопль торговца, и по этому сигналу пололежащие перемещаются так, чтобы тележка могла проехать, а коробейник - пройти.
В сортир пойти кого замочить тоже проблема - не потому, что приходится перешагивать (я не больно перешагиваю, раз наступил одному на ухо, было столько визгу) - а потому, что в сортире тоже едут несколько организмов. Они неохотно освобождают помещение и после его использования нуждающимися занимают его снова. А поскольку в вагоне народу достаточно, то дергают их постоянно, ежеминутно.
У меня есть вредная, неудобная привычка: я чищу зубы. Я их чищу минимум два раза в день, и поделать с этим ничего нельзя. Когда я увидел, что в умывальном помещении (в китайских поездах санузлы раздельные) народ сидит и спит на умывальниках, я ограничился выражением теплого сочувствия, но от намерений почистить зубы не отказался. В ходе выполнения намерения пришлось прибегнуть к силе, но таки почистил.
Те, кто заплатил за место, ессно, не сильно горят на это место кого-то пускать. Но иногда случается.
Организмы, сидевшие напротив меня, пали жертвой перекоса китайской демографической ситуации. В Китае мужчин больше, чем женщин, поэтому конкуренция острая, и на всех не хватает. А тут к нам роскошной походкой направилась девица с такой огромной грудью, что я до сих пор подозреваю, что она натолкала туда всякого барахла, чтобы меньше в сумки набивать. К этому делу китайцы имеют живой интерес, а поэтому "случайно" остановившаяся чего-то спросить девица была чуть ли не насильно усажена четвертой на трехместное сиденье.
Она освоилась моментально, и у них завязался разговор. Не вру: от Чанша до Ухани они разговаривали о еде. Конкретно: кто может есть острую пищу, а кто нет. Езды - четыре с лишним часа.
Раз, правда, сбились с темы, когда по обычаю принялись обсуждать присутствующего иностранца, не стесняясь его присутствия. Типа, интересно, сколько в нем росту (я прикрыл глаза, чтобы не сорваться). Ну с ростом разобрались минут через двадцать. И давай думать, сколько в нем весу. Договорились до того, что один из ее воздыхателей пощупал мою ляжку.
Не люблю, когда меня трогают без разрешения. Поэтому пришлось открыть глаза. Открыв, я улябнулся и с интересом спросил, а что это за болячки у нее на руке? Наверное, какая-то кожная болезнь? Чешется? А наверное, вот ты тут с нами посидишь, а потом те, кто с тобой рядом сидел, тоже чесаться начнут, да? - и тут же достал и протер свои руки мокрой салфеткой с дезинфектором. После этого она обо мне больше не говорила, но беседа об острой пище продолжала течь. Девица, не прерывая общения, достала из сумки зеркало, поставила его на стол и давай давить прыщи. Тут я закрыл глаза надолго, до самой Ухани.
А ночь - что ночь, да и вообще, сколько той ночи! Спать я не спал совсем, но это не главное. Главное - что в субботу я возвращаюсь из прекрасного Пекина, исполненного тайн и бань, а также прекрасных индивидуумов, в Гуанчжоу. Вагоном с жесткими сиденьями."